Две сестры - Страница 43

Сейчас меня удивляет моя реакция. Видимо, я была настолько измучена, что у меня не хватило сил взять чемодан и выйти из номера. Я сидела и слушала его, и даже не могу сказать, что я разозлилась. Все это казалось логическим продолжением моих злоключений. Карьера моя разрушена, вера в себя подорвана, я сама была предана и покинута человеком, на которого я рассчитывала, несмотря ни на что. Зачем нервничать? Чего еще бояться? Оказывается, было чего.

Форчент, видимо, ожидал, что моя реакция будет иной. Почему-то я до сих пор уверена, что он рассчитывал на то, что я начну просить у него прощения. А я сидела молча и слушала. И тогда он стал говорить о том, что несмотря на мое отвратительное поведение, он по-прежнему любит меня.

Морис издал неопределенный булькающий звук.

– Он предложил мне вернуться к нему. Сказал, что готов забыть все разногласия, готов окружить меня немыслимой роскошью, выполнять любые мои прихоти, лишь бы я согласилась быть рядом с ним…

– Да, мистер Форчент избрал достойный способ снова завоевать женщину, – иронично заметил Морис, хотя его сердце сжималось от ревности и боли.

– О, Элайджа способен на многое, – уничтожающе произнесла Флер. – Естественно, я рассмеялась ему в лицо. Тогда он начал кричать, брызгая слюной, что я оставлена и покинута, и что мой подлец-муж получил кругленькую сумму взамен обещания расстаться со мной, и у меня нет другого выхода, как принять его предложение. Если я откажусь, он последует за мной на край света и везде будет причинять мне зло…

Эти бессмысленные угрозы придали мне сил. Я встала, взяла чемодан, который, слава Богу, уже был собран, и попыталась выйти из номера. Что с ним тут случилось! Он принялся осыпать меня всевозможными ругательствами, хватать за руки, тащить к себе.

Флер зажмурилась.

– Он… он ударил тебя?

Она кивнула.

– Маленьким перочинным ножиком, который он всегда носил с собой для очинки карандашей. Одна из маленьких особенностей мистера Форчента.

– Ножом? – Морис вскочил с дивана. – Флер, этот человек безумен!

– Этот шрам – напоминание о его безумстве. – Флер подняла левую руку. – Я закричала. На мое счастье по коридору в это время шел новый постоялец с мальчиком-посыльным. Они услышали крики и на свой страх и риск заглянули в номер. Это отрезвило Форчента, ему пришлось давать объяснения, а я наспех замотала руку и убежала. Не знаю, чем там все закончилось… Наверное, он как всегда откупился, и они отпустили его. Мне было все равно. Главное, что мне удалось скрыться. По пути в аэропорт я заглянула в аптеку, и там мне перевязали руку как следует. Болело ужасно, но я была почти счастлива. Я была свободна. И от ненужных мне мужчин, и от былых страхов и сомнений…

– И все-таки ты не вернулась на сцену. – Морис опустился рядом с Флер и обнял ее.

– Нет. Это осталось в прошлой жизни. Отец вернулся из очередной экспедиции, я пожила немного с ним. Потом с мамой в Брейе. История Фрэнсис насчет родителей абсолютно правдива, только отец никогда не уходил к ирландке Эйлин от француженки Женевьевы, а прожил с ней всю жизнь, – Флер улыбнулась – О, у меня был куча дел! Периодически я приезжала в Дублин. Знаешь, я занялась литературой и пописывала иногда статейки, в основном насчет папиных научных работ. Так что мы в некотором роде коллеги.

Она улыбнулась и обняла Мориса за шею.

– Погоди. – Он отстранился. – Ты рассказываешь такие ужасы про этого Форчента. Давай вначале выясним все про него. Тебе не страшно, что он вновь разыскивает тебя? Даже странно, что он не нашел тебя раньше…

– Все очень просто, Морис, милый. Неужели ты думаешь, что я все эти годы жила в неведении? Нет, один раз ему удалось разрушить мою жизнь, больше я не должна была ему позволить такого. Буквально через несколько месяцев после возвращения домой, я случайно узнала, что у Форчента был инфаркт. А потом еще один. Сейчас он прикованный к коляске инвалид, у которого едва хватает сил распоряжаться своими несметными богатствами. О каком страхе тут могла идти речь? К тому же отец заботился о моей безопасности.

– Но сейчас Форчент так или иначе выследил тебя, – задумчиво произнес Морис. – И пустил по твоему следу Роббера и меня.

– И это великолепно, – рассмеялась она, пальцами разглаживая морщинки на его лбу. – Должен же он был вознаградить меня как-то за все страдания! Вот он и подарил мне тебя…

На такое можно было ответить только нежным поцелуем, что Морис не преминул сделать.

– Но я выясню, как он тебя нашел и что ему от тебя надо, – упрямо проговорил он, оторвавшись от губ Флер. – Теперь это моя обязанность заботиться о твоей безопасности и о твоем счастье.

– Ты будь всегда рядом, – просто сказала она. – И тогда и то, и другое мне гарантировано…

ЭПИЛОГ

Прошел год. Известный дублинский журналист Морис Шеннон стал пятым мужем французской актрисы Флер Конде. Они сыграли скромную свадьбу, на которой присутствовали только близкие родственники и друзья. Никакой газетной шумихи по поводу очередной свадьбы французской знаменитости не было, так как Флер выходила замуж под своим настоящим именем. Морис, как истый католик и ирландец, настоял на венчании, и его невеста с радостью согласилась. Были небольшие трудности насчет того, что Фрэнсис уже неоднократно находилась в браке, но Морис в два счета доказал, что раз ни один из них не был благословлен святой церковью, то и законными они считаться не могут. Незыблемые католические догмы дрогнули перед силой его убеждения.

Для сотрудников Даблин Ньюсуик, поначалу донельзя изумленных его женитьбой, Морис закатил шикарную вечеринку. Гуляли до самого утра, с настоящим ирландским размахом. Кабачок «Брейзен-холидей» давненько не видывал такого бесшабашного веселья. Мисс Люси Стивенс проплакала всю ночь накануне и сидела на празднике с красными глазами и нахмуренным лбом. Мысль о том, что она упустила такого мужчину, как Морис Шеннон, не давала ей покоя. Но молодости не свойственны долгие сетования, и легкомысленная Люси быстро утешилась в объятиях Теренса Ллойда. Она до сих пор работает в Даблин Ньюсуик, злые языки поговаривают, что она имеет виды на самого Джейкоба П. Роббера, и на самом деле, в этих подозрениях гораздо больше правды, чем можно подумать на первый взгляд.